Звезды не для нас [сборник] - Секретный Блиц

class="p1">Дим говорит, что когда вырастет, тоже станет тепловозом. И будет везде ходить, спасать людей от холода. А ему все будут рады. Я с ним не спорю, но у меня не такая детская мечта. Учитель говорит, что каждый должен делать то, что у него лучше всего получается для общей пользы. Это не всегда легко понять, но для того мы и в школу ходим, чтобы в себе разобраться.

Лично я в себе уже давно разобрался. Не гожусь я в тепловозы. Нет во мне тяги к приключениям. Мне бы в гидропонке возиться, еду для всех выращивать. Да я бы из оранжереи вообще не вылезал! Ну, только ради папы, когда он домой приходит…

Сегодня как раз такой день – папа никогда не опаздывает. Дим с утра как на иголках, а его настроение сразу мне передаётся. Умом понимаю, что незачем так дёргаться, но телу не прикажешь. И я тоже волнуюсь, ёрзаю за столом, торопливо глотаю завтрак. Мама смотрит на нас с улыбкой, ерошит сильной ладонью наши волосы. Мои светлые, вьющиеся, у Дима – тёмные и прямые. Как у папы. Он вообще на папу больше похож.

– Бегите уже, непоседы! – улыбается мама, убирая посуду.

И мы бежим. От нашей норы до главного входа можно спокойным шагом успеть. Но разве Дима уймёшь? Несётся вприпрыжку. На всякий случай придерживаю его, а то ещё головой в потолок врежется.

Свод здесь нарочно низкий – легче обороняться, если ворота не выдержат. Такого, конечно, ни разу не было. Стражи перехватывают снежников снаружи в стороне от входа и не дают им ворваться в поселение. Но ради безопасности можно и низкие потолки потерпеть, и тесноту.

У входа на самом деле тесно – стражей столько, что ворот не видно. Мы на полном ходу вылетаем из-за поворота, и не успеваем затормозить. Дим лишь ойкает, врезаясь носом в чью-то жёсткую спину. Я локтём заслоняюсь, но тоже крепко бьюсь лбом.

– Тим-Дим, вы чего здесь?! А ну, брысь в нору!

Бугор. И так суровый, а сегодня мрачнее тучи.

– Мы идём встречать папу! – Дим шмыгает, чтобы унять кровь.

Бугор в ответ ругается и громко кричит поверх голов:

– Все по местам! Тепловоз на подходе!

Потом вновь на нас зыркает:

– Прочь, мальцы! Миграция раньше срока началась!

– Снежники?! Но там же папа! – Дим упирается, но я его одолеваю и волоку назад, за поворот. Туда, где лестница на галерею ведёт.

Взлетаем по ступенькам наверх, бросаемся к свободной амбразуре и замираем, столкнувшись лбами. Дим тихо шипит от боли, но всё его внимание уже приковано к тому, что творится снаружи. Я щупаю растущую шишку, кошусь по сторонам, замечаю, что стрелков сегодня меньше обычного, и уже потом смотрю вниз.

А там под косматыми тушами снега почти не видно! Конечно, в июле его и так немного, но всё же тварей столько, что вся наша долина кипит, как молоко в котелке. Снежники лезут напролом, бодают друг друга, толкаются. Тех, кто послабее, выталкивает из общей массы наверх, они недолго плывут на чужих спинах, потом проваливаются и исчезают под копытами сородичей.

Рёв стоит страшный, по галерее гуляет такое эхо, что стрелков рядом с нами не слышно, видно лишь, как губы шевелятся. Они ругаются от страха и от бессилия. Стрелять сейчас опасно, я понимаю. Голодное стадо идёт на юг. Есть шанс, что в такой толчее никто из них не учует наши норы. Иначе представить страшно, что тут начнётся…

Учитель говорит, когда поселения были неглубокими, их начисто вытаптывал даже десяток снежников. А здесь их тысячи! Правда, сейчас у нас норы глубокие, проходы узкие, у стрелков многозарядные громобои. И всё равно мне не по себе от вида живой лавины, стремящейся мимо. Пока мимо…

Дим подпрыгивает на месте, беззвучно разевает рот, тычет рукой вперёд и вверх. Я перевожу взгляд и вижу на перевале быструю тёмно-зелёную точку. Папа! Его доспех сохранил старомодную окраску. Мама называет этот оттенок хахи. По-моему, ничего смешного. У большинства растений в гидропонке такая листва. Очень хороший, правильный цвет. Жизнеутверждающий. Как и папа.

– Он же про стадо не знал! – кричит мне в ухо Дим и страдальчески морщится. А как тут заранее узнаешь? За перевал связь не добивает. Да что толку, если бы и знал? У него график, он бы всё равно к нам спустился. Обычно снежников заранее отгоняют. А сегодня даже выйти не решились…

Долина бурлит, стаду конца и края не видно. Папа летит вниз по склону, закладывая виражи, чтобы увернуться от торчащих повсюду скал. Что он задумал? Ещё пара минут, и на полном ходу врежется в ревущую косматую реку из снежников. Почему стрелки бездействуют?! Боятся привлечь тварей?

– Стреляйте! Ну же! – кричит им Дим, бьёт в отчаянии рукой по амбразуре. Даже я его не слышу, но по губам понятно. А стрелки почему-то медлят, Бугор внизу не атакует. Я начинаю понимать. Даже если снежники папу растерзают или затопчут, с аккумуляторами ничего не случится. Они на века сделаны. Их подберут и скачают тепло. А если всё это стадо ворвётся в поселение, некому будет теплу радоваться…

Обнимаю Дима, пытаюсь объяснить, что от нас ничего не зависит. Я тоже боюсь, но криком делу не поможешь. Да и стрельбой, видимо, тоже… Папа так разогнался, что затормозить уже просто не успеет. Прямо как мы у ворот. Но разбитым носом он не отделается. Снежники жилистые, твёрдые, несмотря на длинную лохматую шкуру. И несъедобные, кстати. А вот людей едят запросто. Мы для них лакомство…

Пока я борюсь с братом, папа почти спускается со склона. Ему бы остановиться за валуном, переждать живую лавину. А он из виража прямо на скалу вымахивает… и словно птица взмывает над долиной!

Мы с Димом всем телом вздрагиваем. И не мы одни. Стрелок справа дёргается от нечаянной отдачи. Громобой в его руках озаряет амбразуру сизой вспышкой. Молния впивается в спину снежника, разрывает его почти пополам. Остальные стрелки открывают беспорядочную пальбу, выкашивая тварей у входа. Там образуется завал из окровавленных останков. Стадо мечется во все стороны, теснится. Те, кого прижимают под карниз галереи, упираются рогатыми головами в створки ворот. Ноздри у них раздуваются, втягивая тёплый воздух поселения…

Я успеваю разглядеть, что папа летит, прижав руки к корпусу и пригнувшись к полозьям. Как в старом видео. Едва я это осознаю, папа приземляется в нескольких метрах перед завалом. Прямо в гущу ревущих тварей. Нескольких он просто